Это фрагмент полного жизнеописания пророка Мухаммада. Следующий фрагмент здесь.
Что касается людских страстей, то до потопа и после него они были выражены в себялюбии, лицемерии, ненасытности, зависти, неприязни, злобе и подобных низменных качествах, которые с давних времен заполнили землю, даже если меняются их внешние проявления с течением веков.
Мы можем увидеть, как человек в отсталом племени или селении соперничает в богатстве подобно тому, как это можно наблюдать в более развитом обществе. Многие не обладают знаниями и достоинствами, но при этом полны хитрости, обмана, уловок. Порой человек не может понять элементарного вопроса, но не желает, чтобы другой считался лучше него. Со времен Нуха (Ноя) жизнь демонстрировала множество примеров подобного глупого упрямства. И когда народ Нуха был призван к вере в Аллаха, их интересовала не столько суть призыва, сколько личность призывающего и то, что он может заполучить из преимуществ по причине своего призыва.
Сколь сильно проникновение капризов в дела и решения, и сколь сложны последствия прихотей, отражающихся на нравах и мыслях, поведении и политике!
Мекка в период пророчества бурлила сметающими все на своем пути страстями и грехами. Мужчины-мекканцы представляли собой
пример силы прихотей и паралича мысли или же ограниченного развития в рамках необузданной страсти, а также всего того, что служит удовлетворением этих страстей. Неверие в Бога и Судный День, погружение в мирскую жизнь и желание насытиться благами, сильное желание власти, возвеличивание себя и своего слова, слепая приверженность племенному духу в вопросах мирного договора или войны… Обряды, традиции, унаследованные и управляющие материальной и культурной деятельностью человека внутри этого ограниченного круга…
Ошибочно считать, что Мекка на тот момент представляла собой деревню, оторванную от цивилизации посреди безлюдной пустыни, которая соприкасается с миром только по мере необходимости для поддержания жизни. Нет же, Мекка того периода насытилась мирскими благами до такой степени, что стала уже неблагодарной, заносчивой и враждующей ради величия. Настолько глубоко в души проникло полное отрицание и безбожие, что извлечь его было очень сложно: среди них были либо не видящие истину, либо отрицающие ее.
В обществе, которое не достигло высокого уровня интеллектуального развития, надменность его индивидуумов достигла своего предела. Были и те, кто едва ли не соревновался с фараоном в своей кичливости и тирании. ‘Амр ибн Хишам[1], объясняя свое безверие и отрицание миссии Мухаммада ﷺ, сказал: «С нами конкурировал в достоинстве род ‘Абду Манаф. Когда мы сравнялись, как две лошади, идущие голова к голове, они сказали: «Среди нас есть Пророк, которому внушается Откровение». Клянусь Аллахом, мы не уверуем в него и не последуем за ним до тех пор, пока не явится Откровение к нам, как пришло оно к нему» [2].
Приводится, что аль-Валид ибн аль-Мугыра[3] сказал посланнику Аллаха: «Если бы пророчество было истиной, то я бы в большей
степени заслуживал его, чем ты. Потому как я старше тебя и богаче»[4]. Подобные глупые убеждения были присущи не только жителям Мекки, но и Медины, взять, к примеру, ‘Абдуллаха ибн Убейю[5], отрицавшего истину по тем же причинам.
Посланник Аллаха ﷺ после переселения отправился посетить Са‘да ибн ‘Убаду [6] по причине болезни, постигшей его до битвы при Бадре. Он сел на осла и посадил позади Усаму ибн Зейда [7]. В пути они прошли мимо места собрания, где был ‘Абдуллах ибн Убей. Здесь же присутствовали разные группы мусульман, язычников, поклонявшихся идолам, иудеев. Среди мусульман был ‘Абдуллах ибн Раваха [8].
Когда собрание накрыла туча пыли из-за верхового животного Пророка, ‘Абдуллах ибн Убейя закрыл свой нос накидкой и сказал: «Не поднимайте пыль перед нами». Пророк всех поприветствовал, спустился на землю и начал призывать к вере в Аллаха и зачитывать аяты Корана. ‘Абдуллах сказал: «О человек! Нет ничего лучше того, что ты произносишь. Если это истина, не причиняй нам боль посредством нее на наших собраниях. Следуй своим путем. Кто захочет, придет к тебе, и ты ему расскажешь».
Ибн Раваха сказал: «Да, о посланник Аллаха, посещай нас в наших собраниях, это любимо нами и желаемо». И тогда все собравшиеся стали поносить друг друга, чуть ли не набрасываясь. Пророку с трудом удалось их успокоить, после чего он сел верхом и отправился к Са‘ду ибн ‘Убаде. Пророк спросил его: «Не слышал ли ты, что сказал Абу Хубаб (имея в виду ‘Абдуллаха ибн Убейю)?» Са‘д спросил в свою очередь: «Что же он сказал?» Пророк рассказал о случившемся, тогда Са‘д произнес: «Прости его. Клянусь Тем, Кто ниспослал тебе Писание, воистину, Аллах низвел на тебя истину. Ранее жители Медины единогласно решили его короновать. Когда же Аллах не пожелал этого, ниспослав истину с тобой, ему это не понравилось, вот он и поступил так» [9].
Поистине, ‘Абдуллах ибн Убей не мог смириться с Исламом, поскольку видел в нем опасность для своего главенства. Таким же образом ранее поступал Абу Джахль. Если эти и подобные им отвернулись от истины после того, как познали ее, то тысячи людей и вовсе мало что понимали. Они тем более испытывали неприязнь к Исламу, враждовали с ним и не искали прямого пути. Посреди этого невежества, преднамеренной или случайной неприязни и злобы, среди заблуждения и беспечности Ислам стал постепенно распространять свой свет и выводить умму из тьмы. Более того, он сделал эту умму ярким маяком, освещающим и направляющим других людей.
Уроки, которые послужили причиной такого изменения, — избавили народы и племена от блуждания у подножья гор, подняв их на вершины, — не являются временным лекарством. Напротив, это главное средство для духовного оздоровления, согласующееся с природой человека, и оно будет сохранять свое действие, пока тот существует, пока есть жизнь.
Ссылки на богословские первоисточники и комментарий:
[1] ‘Амр ибн Хишам аль-Курайши, более известен среди мусульман как Абу Джахль (54 г. д. х.–2 г. п. х.) (570–624 гг. по григор.) — один из ярых противников пророка Мухаммада.
[2] См.: Ибн ‘Ашур М. Ат-тахрир ва ат-танвир [Освобождение и освещение]. В 30 т. Тунис: ад-Дар ат-тунисийя ли ан-нашр, 1984. Т. 8. С. 53.
[3] Аль-Валид ибн аль-Мугыра — один из лидеров курайшитов, который не признал миссию пророка Мухаммада и не уверовал в Единого Создателя.
[4] См.: аз-Зухайли В. Ат-тафсир аль-мунир [Освещающий тафсир]. В 30 т. Дамаск: аль-Фикр, 1997. Т. 8. С. 33.
[5] ‘Абдуллах ибн Убей ибн Салюль аль-‘Ауфи — один из лидеров племени Хазрадж. Был главой лицемеров в Медине. После победы мусульман в битве при Бадре он сменил свое имя на ‘Абдуллах и принял Ислам, но искренность этого действия оспаривается мусульманскими историками, так как вся последующая его деятельность была тайно или явно направлена против Пророка. Несмотря на то что он причинил много боли посланнику Всевышнего, Пророк проявлял большую сдержанность по отношению к нему. Умер в 8 г. по хиджре (630 г. по григор.).
[6] Абу Сабит Са‘д ибн ‘Убада аль-Ансари — сподвижник пророка Мухаммада. Был главой мединского племени Хазрадж в доисламский период. Принял участие в присяге Пророку при ‘Акабе. Один из числа ансаров, который был подвергнут мучениям со стороны мекканцев. За свою щедрость удостоился молитвы Пророка о ниспослании Божьей милости роду Са‘да ибн ‘Убады. Умер в 13 г. по хиджре (635 г. по григор.).
[7] Усама ибн Зейд ибн Хариса аль-Кальби (7 г. д. х.–58 г. п. х.) (615–678 гг. по григор.) — один из известных сподвижников пророка Мухаммада. Известно, что Усама ибн Зейд родился после того, как его родители приняли Ислам. Когда Пророк покинул этот мир, Усаме ибн Зейду было 20 лет. Он является передатчиком многих хадисов.
[8] Абу Мухаммад ‘Абдуллах ибн Раваха аль-Хазраджи — один из известных сподвижников пророка Мухаммада. Родился в Медине. Происходил из племени Хазрадж. Принял Ислам во время второй присяги при ‘Акабе. Обладал поэтическим талантом. В то время, когда некоторые поэты из числа язычников сочиняли оскорбительные стихи в адрес Пророка, он писал стихи в его защиту. Умер в 7 г. по хиджре (629 г. по григор.).
[9] См.: аль-Бухари М. Сахих аль-Бухари [Свод хадисов имама аль-Бухари]. В 9 т. Бейрут: Таук ан-нажа, 2001. Т. 7. С. 118, хадис № 5663.
