Имам аш-Шафи‘и

Мухаммад ибн Идрис аш-Шафи‘и (767–820 гг. по григор.) — выдающийся богослов и мухаддис. Родился в Газе (Палестина) в 150 году по мусульманскому календарю [1], — в год смерти имама Абу Ханифы.

Когда Мухаммаду исполнилось два года, мама [2] отправилась с ним в Мекку на родину его предков [3]. Они поселились неподалеку от главной святыни Ислама — мечети аль-Харам. Спустя некоторое время мать устроила его в школу. Так как материальный достаток семьи был крайне мал, платить за учебу не было возможности. Это могло бы сказаться на отношении к нему со стороны учителей, однако события сложились по-иному: ребенок с самого начала относился к учебе трепетно и с неописуемым энтузиазмом.

Он садился рядом с учителем и старался запомнить все пояснения. Во время отсутствия учителя маленький Мухаммад поворачивался к остальным детям и начинал им пересказывать урок. Посредством этого у него стремительно развивалась память, он завоевал уважение и авторитет среди сверстников, не говоря уже об учителях. Учебу для него сделали бесплатной. К семи [4] годам Мухаммад ибн Идрис стал носителем Священного Писания — заучил Коран наизусть.

Видя, что школа не даст большего, чем уже получено, он оставил ее и отправился в мечеть аль-Харам, через которую проходило множество людей, в том числе и ученых.

Он начал посещать научные круги мечети и специализироваться на грамматических тонкостях арабского языка, а также наречиях разных арабских племен. Когда он многого достиг в этой области, ему посоветовали: «А не заняться ли тебе подробным изучением исламского богословия (фикх), наук, связанных с постижением Корана и Сунны?» Это пожелание находившихся рядом внимательных и доброжелательных людей стало для будущего имама судьбоносным.

Все свое внимание, усилия, время, а точнее, весь остаток жизни Мухаммад ибн Идрис аш-Шафи‘и посвятил пути Всевышнего, пути наследников пророков, пути изучения и обучения [5]. На протяжении жизни аш-Шафи‘и побывал во всех центрах богословской мысли того времени [6]. Был, как я уже упомянул, в Мекке [7], затем в Медине [8], Йемене [9], Ираке (Куфе) [10].

В Медине аш-Шафи‘и повстречал одного из самых главных учителей своей жизни — имама Малика ибн Анаса, рядом с которым в первое посещение он пробыл около восьми месяцев. Также много путешествовал по областям Персии, Рима и другим неарабским территориям. Затем на два года [11] остановился в Палестине, приумножая и укрепляя свои религиозные познания [12].

Однажды, после многих лет странствий и учебы, когда аш-Шафи‘и находился в Палестине, прибыл караван из Медины. От людей он узнал о благополучии имама Малика и решил навестить его в радости и достатке [13]. Через двадцать дней Мухаммад был уже в Медине. Время его прибытия совпало со временем третьей молитвы, поэтому он сразу направился в мечеть Пророка.

В мечети он увидел металлическое сиденье, вокруг которого было разложено около четырехсот тетрадей. Через некоторое время в сопровождении большого количества людей в дверях мечети показался имам Малик ибн Анас. Приятный аромат благовония распространился по всей мечети. Подол его накидки не волочился по земле, а придерживался находившимися рядом. Он сел на стул и начал урок с вопросов. Задав первый вопрос, он не получил ответа. Аш-Шафи‘и, затерявшийся в толпе сидевших вокруг имама, прошептал на ухо своему соседу ответ. Тот ответил учителю и оказался прав. Так продолжалось некоторое время.

Имам Малик, удивившись четкости и правильности ответов, спросил у отвечавшего: «Откуда у тебя такие знания?» Тот ответил: «Рядом со мною сидит юноша, который подсказывает мне». Имам Малик подозвал к себе юношу и, увидев, что это аш-Шафи‘и, обрадовался, обнял его, прижав к груди. Затем воскликнул: «Заверши урок вместо меня!»

В Медине рядом с Маликом ибн Анасом аш-Шафи‘и пробыл более четырех лет. В 179 году по мусульманскому календарю имам Малик умер. Мухаммаду тогда было 29 лет, и он на некоторое время остался один [14]. Вскоре Медину посетил глава Йемена. Группа курайшитов рассказала ему об очень одаренном молодом человеке. Мухаммаду ибн Идрису предложили отправиться в Йемен, в город Сан‘а’, для ведения свободной общественной деятельности на государственном посту. Аш-Шафи‘и согласился. Своими стараниями он очень быстро заслужил признание, почитание и доверие народа, а также уважение со стороны главы области [15]. Звезда его популярности в Йемене светила все ярче и ярче. Параллельно с этим завистников и недоброжелателей становилось все больше и больше.

Суд над имамом аш-Шафи‘и

В то время вспыхнула смута, произошло восстание против халифа. Завистники так все организовали, плетя интриги, что в отчете, отправленном инспектором халифа в Багдад, по результату оценки обстановки в области было указано, что аш-Шафи‘и, который на самом деле никакого отношения не имел к этой смуте, является чуть ли не главным зачинщиком восстания.

В отчете, отправленном халифу, было написано: «Этот человек невероятно силен и опасен своим умом и красноречием. Он может сделать то, что другой не в состоянии сделать мечом и зубами. Если ты, о правитель правоверных, хочешь оставить эту область в составе своего государства, то необходимо срочно казнить всех смутьянов».

Халиф вынес приговор на основании этого заключения и приказал немедленно привести его в исполнение. Правитель Йемена не мог не подчиниться главе государства. Все участники смуты были пойманы, закованы в кандалы и отправлены в Багдад к Харуну ар-Рашиду на казнь. В их числе был и имам аш-Шафи‘и.

Арестанты прибыли к халифу в сумраке ночи. Харун ар-Рашид восседал за занавесом. Смутьяны шли вперед по одному. Каждый, кто проходил через занавешенное пространство, падал обезглавленным. Очередь имама постепенно продвигалась вперед, и он неустанно молил Всевышнего мольбой, которая и ранее часто сходила с его уст: «Аллаахумма, йа латыыф! Ас’алюкял-лутфа фии маа джарат бихиль-макаадиир» [16] (О Господи, о Милостивый! [17] Я прошу у тебя милости, мягкости, доброты Твоей во всем том, что (почти) необратимо! [Тебе не составит труда изменить то, что Тобою самим уже окончательно определено]).

Подошла очередь имама. В кандалах его подвели к халифу. Находившиеся рядом с предводителем подняли свои взоры на того, кто вот-вот покинет мирскую обитель. В эти мгновения аш-Шафи‘и воскликнул:

— Мир тебе, о правитель правоверных, и благодать Его», опустив слова «милость Всевышнего».

Халиф ответил:

— И тебе — мир, милость Всевышнего и благодать Его. И продолжил:

— Ты начал с сунны [18], хотя никто не приказывал тебе это делать. Я обязан был ответить тебе. Разве не удивительно?! Как ты смеешь говорить в моем присутствии без моего разрешения?!

Мухаммад ответил:

— Воистину, в могущественном Коране сказано: «Всевышний дал обещание тем из вас, кто уверовал и совершал благие дела, что сделает их преемниками (правителями) на земле [кем и являлся халиф], как делал таковыми тех, что были до вас. Даст им возможности в религии, которой Он пожелал им. Воистину, заменит Он для них страхи чувством спокойствия и безопасности [чего хотелось бы пожелать для себя]» [19]. «Аллах (Бог) если обещает, то выполняет Свое обещание, — продолжил аш-Шафи‘и.

— Он дал тебе возможность править на Его земле и дал мне чувство спокойствия и безопасности после моего страха. Ведь ты ответил мне: «И тебе — милость Всевышнего (то есть ты помилован)». Через твою снисходительность, о правитель правоверных, милость Господа снизошла и на меня.

Халиф воскликнул:

— Как ты можешь искать оправдания после своего предательства в пользу претендента на мой пост?!

— Что касается уже этого вопроса, — продолжил аш-Шафи‘и, — раз уж ты даешь мне право говорить, то я отвечу правдиво и честно. Только прошу тебя снять с меня кандалы, чтобы иметь возможность опуститься перед тобой на колени, как это делали мои отцы перед твоими [проявляя тем самым уважение и почтение]. Если нет, то твоя рука выше, а моя — ниже [ты вправе единолично выносить решение]. Всевышний же не нуждается в ком-либо из нас и извечно восхваляем [Он выше всего и над всем]. Халиф приказал снять кандалы.

Имам опустился на колени и процитировал:

— «Верующие! Если придет к вам грешник [человек с сомнительной репутацией или тот, о справедливости и правдивости которого неизвестно] с [важной] вестью [от чего зависит ваше отношение либо реакция на то или иное], то проверьте [достоверность информации, ведь может получиться так, что, делая поспешные выводы] вы невежественно нанесете кому-то ущерб (вред) [или испортите с кем-то отношения], а после пожалеете о совершенном» [20]. Я не являюсь тем, за кого меня выдают. Это все клевета. Тебе принимать решение в соответствии с культурой Писания Творца. Ты ведь сын дяди (двоюродный брат) Пророка (да благословит его Всевышний и приветствует), защищающий от зла веру и заступающийся за его последователей».

Лицо ар-Рашида резко изменилось, засветилось от радости:

— Пусть удалятся все твои страхи! Садись! Каковы познания твои относительно Писания Всевышнего? Ведь это первое, с чего начинают. — О каком из Писаний ты спрашиваешь? Ведь Всевышний ниспослал немало Писаний.

— Неплохо, — воскликнул халиф, — я спросил у тебя о Писании, что было низведено пророку Мухаммаду (да благословит его Господь и приветствует).

— Наук, связанных со Священным Писанием, немало. Есть аяты, которые однозначны по смыслу (мухкям), а есть те, что многогранны или не имеют четкой ясности (муташабих). Есть те, что были ниспосланы ранее, и те, что ниспосланы позже. Есть взаимоисключающие, отменяющие (насых-мансух).

Аш-Шафи‘и продолжал и продолжал перечислять научные направления, связанные с изучением смыслов и практическим применением Священного Писания.

Правитель правоверных и те, кто стоял рядом с ним, были приятно удивлены и поражены познаниями молодого человека. Халиф начал спрашивать и по другим научным областям, в том числе и физиогномике, а великий ученый все отвечал и отвечал с невероятной точностью и красотой речи. В заключение халиф обратился с просьбой: «О имам! Дай мне наставление». Имам аш-Шафи‘и приступил к проповеди, которая пронзила до глубины души присутствовавших и духовно вознесла их сердца. Глаза правителя переполнились слезами…

Имам аш-Шафи‘и в Мекке

Благополучно пройдя через это жизненное испытание и обретя уважение, признание со стороны правителя, имам отправился в Мекку, где его встретили с любовью и почетом. Войдя в город, он раздал все золото и серебро, что было даровано ему, исполняя завещание матери. Шел 180 год по мусульманскому календарю… Великому богослову тогда исполнилось тридцать лет! В Мекке имам провел последующие семнадцать лет, просвещая и обучая людей. За эти годы ушли из жизни величайшие имамы Абу Юсуф (182 г.), Мухаммад ибн аль-Хасан (188 г.), а также халиф Харун ар-Рашид (193 г.).

Багдад

Однажды Мухаммад ибн Идрис решил на месяц посетить Багдад. Прибыв в столицу, он начал преподавание в западной центральной мечети, где постоянно проходили научные беседы и лекции. Во время приезда имама в этой мечети было более двадцати научных групп. Из них осталось только три. Все остальные стали слушателями имама аш-Шафи‘и. Из Багдада имам в сопровождении большого количества учеников, среди которых было немало известных богословов того времени, отправился в Египет. Жители Багдада вышли провожать великого ученого. Среди них был и его ученик имам Ахмад Ибн Ханбаль [21], пожимая руку которого аш-Шафи‘и сказал в стихотворной форме:

Моя душа в Египет рвется, Все остальное видится пустыней. Клянусь Всевышним, я не знаю, богатства ради или славы Отправляюсь я туда, Возможно, там ждет меня могила.           

Провожая имама, Ахмад, как и многие другие, заплакал…

Египет

27 числа месяца Шавваль 198 года имам приехал в Египет вместе с новым правителем [22] этой местности, отправленным новым халифом. Тот попросил имама остановиться у него, но он отказался и поселился у своих родственников по материнской линии, следуя обычаю пророка Мухаммада в такого рода ситуациях.

Ученые-богословы Египта очень радушно встретили имама. Он начал проводить занятия, читая лекции в самом крупном на тот момент просветительском центре Египта — в мечети ‘Амра ибн аль-‘Аса [23]. Аш-Шафи‘и был первым, кто в Египте ввел положительное новшество (сунна хасана) в стиле преподавания. Он начинал уроки по завершении утренней молитвы (Фаджр) и вел их до полуденной (Зухр) [24]. Сначала приходили чтецы Священного Корана и читали перед ним, а также слушали его чтение. Потом — изучавшие хадисоведение, затем — занимавшиеся богословскими диспутами (муназара), после этого — специалисты арабского языка, поэзии и т. д. После полудня уроки завершались и имам отправлялся домой с наиболее близкими учениками, говоря: «Мирская жизнь — это путешествие, в котором необходим посох (то, на что можно опереться, особенно когда устал и обессилел)» [25].

За время пребывания имама в Египте большое количество ученых-богословов и языковедов, как мужчин, так и женщин, приумножили свои познания. Имам аш-Шафи‘и очень любил напиток из сахарного тростника и порой шутил: «Я остался в Египте из-за любви к сахарному тростнику». Жизнь имама была очень нелегкой, но ее сложности, в том числе и материальные, никогда не отвлекали его от избранного пути:

Пусть говорят, что там-то дождь льет жемчугом, А там-то колодцы переполнены золотой рудой. До тех пор, пока я жив, у меня будет пропитание, А если умру, то могила для меня найдется. Заботы мои равны (по значимости) заботам королей, А душа во мне — душа свободного человека, Для которого унижение равно что неверие.

Считаю, что актуальными и полезными будут и эти слова имама:

Будь факыхом [26] и суфием [27] (одновременно)! Не будь (только) одним из них! Клянусь Всевышним, я настоятельно советую тебе! Первый — черств и жесток, если сердце его не вкусило набожности, А тот — невежда. Как может глупец быть правым и набожным?!

Глубокими познаниями этого величайшего ученого и невероятными масштабами его общественной деятельности восхищались многие светила исламского богословия. Думаю, будет достаточно одной цитаты. Сын имама Ахмада ибн Ханбаля спросил однажды своего отца: «Кем был аш-Шафи‘и? Я вижу, ты постоянно упоминаешь его в своих молитвах». Величайший имам ответил: «Я упоминаю его имя в своих молитвах уже сорок лет, прося у Всевышнего милости и прощения. О сын мой! Аш-Шафи‘и (по своей значимости) был подобен солнцу для этого мира, здоровью — для тела. Есть ли что-то, что могло бы заменить эти вещи?!» Имам аш-Шафи‘и говорил:

Не бывает печаль постоянна, а также и радость, Не будет постоянной для тебя беда, как и изобилие. Если твое сердце умеет довольствоваться малым, То ты и самый богатый человек на земле — равны! Когда придет время умирать, То тебе не поможет ни земля, ни небо! Планета Всевышнего широка, однако Когда приходит неизбежное, пространство сужается. Оставь эти дни, которые обманывают тебя постоянно [28], А вот от смерти — нет исцеления.

Получилось так, что годы проживания имама аш-Шафи‘и в Египте стали последними [29]. Он заболел, силы быстро начали покидать его. В последнюю пятничную ночь [30] месяца Раджаб 204 года после пятой молитвы душа великого ученого покинула тело. Незадолго до смерти имам завещал, чтобы его тело после смерти было омыто [31] правителем Египта. Наутро в пятницу родные пошли за правителем области, с которым у имама аш-Шафи‘и были близкие дружеские отношения, и пересказали предсмертное пожелание. Аль-‘Аббас ибн Муса спросил: «Остался ли имам должен кому-то?» Ему ответили: «Да». Правитель приказал подчиненным расплатиться со всеми долгами ученого и, обращаясь к родственникам, заключил: «Имам, прося омыть его тело, имел в виду именно это».

Сердце мое по милости Твоей, о Всевышний, полно влечения к Тебе и любви, Как скрыто, так и явно. Как ранним утром, так и в предрассветный сумрак. Даже когда я поворачиваюсь, находясь в состоянии сна или дремоты, Упоминание Тебя — меж душою моей и дыханием. Проявил Ты милость, дав моему сердцу познание Тебя, Понимание, что именно Ты — Единственный Творец, обладатель бесконечных благ и святости. У меня есть ошибки, о которых Тебе ведомо, Однако Ты не позорил меня через действия злодеев. Прояви по отношению ко мне милость Свою через упоминание благочестивых, И пусть не останется ничего неясного и запутанного для меня в религии. Будь со мною на протяжении моего мирского существования и вечности, Особенно в Судный День. И прошу я у Тебя это через смысл, что ты низвел в «‘Абаса» [32].

Трудов по мусульманскому праву, хадисоведению и хадисам у великого богослова немало, среди них: «Аль-худжя», «Аль-умм», «Аль-муснад», «Ас-сунан», «Ар-рисаля» и др. [33]